Василий Слепак был талантливым патриотом

Трудно даются воспоминания брату Оресту. В свое время именно он открыл дверь в мир музыки шестилетнем Василькове — отвел его «на музыку» после дебюта на сельской свадьбе с популярной в то время песней «Расскажи мне, любишь ты или нет?» А петь голосистый малый начал почти тогда, когда приходится . Впоследствии старший брат привел его в уникальную хоровую капеллу «Дударик». Это и определило путь в большое искусство. Радовался каждому успеху, что брата признали одним из лучших баритонов мира, радовался его каждой новой роли.

Хотя тот так и не поддался звездной болезни, несмотря на то, что общался с известными голливудскими актерами, режиссерами, которые часто гостили в его доме недалеко от Парижа. Украинский вокалист поражал именитых гостей эрудицией, знанием языков — владел до семи. От него они узнавали правду о ситуации в Украине.

Разве что не рассказывал, что и сам собирается на восток. Не сообщил родным, чтобы не беспокоились за него. А когда пришло время сказать коллегам, те прогнозируемо начали отговаривать его от такого шага, находили аргументы, чтобы заставить изменить решение. Об этом рассказал друг и коллега Василия с Парижской оперы Гийом Дюссо. Говорит, уважал вторая за талант, за то, что более всего ценил свободу. Решение идти на войну объяснял так: это не геройство, а моральный долг быть там, рядом с патриотами. А родные узнали, что Василий в зоне АТО, увидев в одном из телерепортажей из зоны войны. Однако не оставлял сцены. В перерыве между боями (два года воевал в зоне АТО, затем в составе 7-го отдельного батальона Добровольческого украинского корпуса), когда умолкал его пулемет, разучивал арии, несколько раз в несколько недель вырывался во Францию, чтобы не подвести коллег.

Во время очередного приезда его просили, даже умоляли (а оставался еще один фронтовой месяц) не возвращаться туда, как какое-то плохое предчувствие в родных было. Предостерегала от поездки случайная прохожая, с которой столкнулся на улице, которая оказалась гадалкой.

Последний раз братья виделись в Киеве за неделю до 29 июня. Был Василий, вспоминает Орест Слипак, молчаливым, но каким-то светлым, спокойным. Мало ел, мало общался, хотя в каждый его приезд политики, волонтеры, друзья становились в очередь, чтобы к нему пробиться. Зато много молился …

Как печально плачут колокола

Его часто спрашивали друзья, почему так и не сменил гражданство, когда другие, оказавшись за границей, пытаются правдами и неправдами получить тамошний паспорт, а он даже не попытался этого сделать, хотя за столько лет давно мог стать гражданином Франции. Не спешил расставаться с родной Украины, что ожидал возвращения …

— А что изменится, от того, какой иметь паспорт? — Отвечал вопросом на вопрос. — Я человек искусства!

Он был и останется человеком искусства. Жизнь его снайперская пуля агрессора оборвала на самой высокой ноте, которые давались ему так легко, на взлете. Он стремился жить и творить красоту, очаровывать переполнены зрительные залы яркими красками голоса, таланта. Все, что осталось у родных, друзей и поклонников, — теплые, трогательные воспоминания об этой Человека, воспоминания и записи арий в его исполнении. А еще — дом на Сардинии, который купил для родителей, чтобы те имели достойную старость, потому что помнил, как тяжело вкалывали они на автобусном заводе, как трудно жилось семье, как едва сводили концы с концами, чтобы дать детям образование.

Но дом, который давал столько радости всем, их не радует, потому что сын так и не успел создать семью, и однажды не появится на пороге его коренастая фигура (почти два метра), и в доме уже не будет звучать его голос , который наполнял каждый уголок, а не озарит его теплой и искренней улыбкой. Теперь для них ценность — воспоминания. А еще — наша благодарность, уважение и низкий поклон Герою. Что заботился не о себе, собственной безопасности и жизни, а изменил сцену на холодные окопы обожженного войной Донбасса, чтобы Украина была независимой и единой. Молимся за упокой души выдающегося украинском, за то, чтобы не погибал цвет украинской нации, потому что так печально плачут колокола в Днепре, Киеве, Львове и Париже. За молодым жизнью, по его ярким талантом, голосом, данным свыше.