Расплата за постгеноцидную глухоту: как Голодомор до сих пор «бьет» по Украине

Сегодня для выдающегося социолога современности Фрэнсиса Фукуямы нет никаких сомнений в том, что такая нелепо-беспомощна государственность Украины является прямым следствием ее эксклюзивной истории, а именно — наличие такого уникального для всех стран мира геноцида, как Голодомор.
Именно поэтому Фукуяма не видит другого средства избавиться той нашей разрушительной национальной неуклюжести, кроме как пути преодоления всеобъемлющего постгеноцидного синдрома в Украине.
Дорожную же карту этого преодоления Фукуяма дал еще в своей киевской лекции 2006 года.
Но трагедия в том, что необычного мыслителя современности упор не услышали поражены тем синдромом наши так называемые интеллектуалы, и бег по кругу самоуничтожения украинской государственности в нашем постгеноцидном обществе продолжается.
Во время недавнего посещения Киева господин Фукуяма обращался к тем же интеллектуалов уже как врач во время своего последнего визита в смертельно больного: мол, не переживайте — все у вас будет хорошо, вот увидите.
Но, выйдя из комнаты больного, то эскулап советует родственникам готовиться к похоронам …
А теперь предлагаю посмотреть, как конкретно влияет Голодомор на наше с вами настоящее и почему некоторые наши украинские проблемы являются непреодолимыми?
Почему Украина не является украинским?

Этот вопрос возникает почти во всех иностранцев, прибывающих в Киев. Думающих Украинская оно смущает несколько с другой стороны. Они никак не могут понять, почему в стране, где проживает 78% этнических украинский, язык титульной нации так и не стала господствующей.
Исследуя свое время тот искусственный голод на Луганщине, я понял, что большинство людей, которые его пережили, четко осознавали себе, что коммунистический режим уничтожал их именно как украинский.
Понять это в приграничных с Россией слобожанским селах было совсем нетрудно, потому что к российским сел там было всего несколько километров, и в них не голодали, а наши крестьяне, которые ходили туда выменивать продукты на свои ценные вещи, то хорошо видели и знали.
Голодная смерть, как известно, — самая страшная из всех смертей. Кроме того, она является разрушительной для ментальности и мировосприятия ее жертв.
Сталинский режим хорошо понимал все это и именно поэтому не истребил голодной смертью всех украинских крестьян и казаков, сделав ставку на тех из них, кто, пережив все психологические трансформации длительного голодания, остался жить.
Те люди полностью потеряли после Голодомора свою национальную и религиозную идентичность, нравственные и духовные ориентиры.
Вот цитата того же Джеймса Мейса в подтверждение этого: «В условиях массового истребления украинского народа такие исконные черты его этики, как приветливость, вежливость, отзывчивость, остались в прошлом. Зато воцарились безразличие и жестокость ».
В это трудно поверить, потому что когда я просил моих летних земляков показать, где в их селах те пресловутые братские могилы жертв Голодомора, то все они указывали на места без признаков человеческого погребения.
Иногда те могилы вообще просто под тропами и грунтовыми дорогами. То есть, люди всю свою жизнь сознательно ходили и ездили по костям своих односельчан, некоторые из которых были их родственниками!
Поэтому нет ничего странного в том, что те постгеноцидные крестьяне сделали для себя и вывод, что оставаться Украинский при той же власти, организовавшей Голодомор, означало для них подвергать себя и своих детей на повторение адских мук ожидания голодной смерти.
Именно поэтому они стремились в любой способ избавиться от своей украинской идентичности — изменяя свои фамилии на русский лад, записываясь русскими при переписях населения, праздник поверив притом в незыблемую вековую дружбу украинских и русских, в том, что мы с ними один народ.
Наиболее поразительные ментальные изменения произошли на Кубани, где Кремль еще в конце 1932 года своими директивами запретил любое публичное употребление украинского языка.
Уже в наше время мне пришлось общаться с несколькими кубанцами, из которых можно было бы писать портреты запорожских казаков.
Все они в один голос заявляли, что в их станицах НИКОГДА не было никаких «хохлов». Поэтому нечего удивляться, что кубанские казаки в первых рядах русских добровольцев ворвались на наш Донбасс весной и летом 2014 года.
Об этом стоит помнить тем, кто после распада России надеется присоединить якобы украинский Кубань к Украине …
Вообще же постгеноцидные Украинцы на ментально-подсознательном уровне на дух не переносят любые проявления украинского национализма, любую украинизацию, потому что все это означает для них возвращение в 1932 год и неизбежно повторение для них того ада на Земле — Голодомора.
Это постгеноцидное нейсприйняття любых проявлений украинства иногда заходит так далеко, что порождает феномены захарченкiв и плотницких, без которых само становление и существование «ДНР» и «ЛНР» было бы под большим вопросом.
Где еще в мире можно найти такую ​​довольно большую часть народа, которая с оружием в руках так упорно и настойчиво уничтожала собственную государственность?
Вот почему в независимой Украине так и не произошло столь необходимой нашем государстве украинизации, вот почему так сложно внедряются в нашем теле и радиоэфире квоты на украинских исполнителей, вот почему наше государство никак не может стать украинский, а вместе с тем и европейской.
Ведь потомки постгеноцидных крестьян есть не только в руководстве «ДНР» и «ЛНР», они заседают в украинском правительстве, парламенте и администрации президента.
Денационализированные Голодомором целые поколения украинский (особенно в юго-восточных регионах, где голод свирепствовал больше, а последствия — самые чувствительные) на всех выборах выбирают просто «хороших людей» — конечно, не украиноцентричных.
А поскольку избиратели в своем большинстве воспитаны людьми, которые всю свою жизнь проезжали по костям собственных родителей, то понятие «хорошие люди» в них существенно отличается от общечеловеческого. В объективности этого наблюдения мы имели возможность не раз убедиться, глядя и на большинство депутатов ВР, и на депутатов и мэров именно юго-восточных регионов.
Почему в Украине не складывается с демократией?

Чтобы понять это, достаточно посмотреть на электронные декларации абсолютного большинства наших нардепов.
Они являются прямым свидетельством того, что Украинцы делегируют во власть не самых лучших своих представителей. И мало кто сомневается в том, что на следующих парламентских выборах они проголосуют за качественно новый парламент.
Для понимания истоков этой нашей безалаберности надо вновь перенестись в далекий 1933 год. Неправда, что украинские крестьяне и казаки, как немые рабы, повиновались тогда своим красным палачам.
В начале в селах и станицах были и многочисленные женские бунты, и попытки местных мужских общин отбить конфискованное у них хлеб на ближайших государственных зернохранилищах и железнодорожных станциях.
Но все они были жестоко подавлены войсками НКВД и Красной армии, которые были приведены заранее в состояние боевой готовности кремлевскими идеологами Голодомора и их пособниками на местах.
И тогда Украинцы поняли, что коллективные акции протеста ни к чему хорошему не приводят, и стали выживать в одиночку.
Это удавалось им значительно лучше. Кто-то помчался звериными тропами в город (вымирающие села были обычно окружены военными), кто-то — на новостройки социализма, другие — на Донбасс.
Были и такие, которые шли на колоборацию с палачами за несколько хлебов, указав им, где спрятал свой хлеб кум или сосед.
А кто не гнушался и человеческой свежиной. Все это привело к тому, что внутренние национально-общественные связи нации были разрушены. Те, кто пережил Голодомор, такими же волками-одиночками воспитали и своих детей, а те — своих.
Именно поэтому сегодня большинство украинский на всех выборах голосуют не за тех, кто может сделать что-то хорошее для Украины, их региона, города или села. Они выбирают тех, кто сделал ли, по их мнению, сделать что-то полезное лично для них или их родственников.
Вот почему, пока существует «мажоритарка», Украина остается обреченной как на общегосударственном уровне, так и на местном, так никого, кроме бюджетных воров, пособников олигархов и в лучшем случае красноречивых популистов, наши советы всех уровней не могут получить в принципе.
Те же разорваны Голодомором внутринациональные и внутриобщинных связи приводят и к невозможности развития в Украине гражданского общества, которое существует у нас сегодня только в офисах грантожерських организаций.
И здесь самое время вспомнить высказывание одного из родителей французского национализма Шарля Морраса: «Нация представляет собой самое крупное из существующих общественное объединение, мощное и самодостаточное. Разбейте его — и вы обнажит индивида. Он потеряет все — защиту, поддержку, помощь ».
Так Голодомор разбил украинскую нацию на отдельные семьи, большинство из которых пытается выживать в наше трудное время только за счет взяток, воровства, уничтожения наших природных ресурсов — всего того, что ведет к уничтожению нашей государственности как таковой.
Что делать?

Я уверен, что меня никто не услышит в нашем постгеноцидном обществе. И все же скажу, как, по моему мнению, нам выбраться из этого замкнутого круга чисто украинских проблем.
О Голодоморе у нас вспоминают раз в год — в День памяти. О Холокосте вспоминают гораздо чаще. Я не против памяти о Холокосте, а вот идеологию памяти о своем Голодомор Украинский надо менять кардинально.
Не надо избегать жестокой правды о Голодоморе и честно говорить о том, что произошло в нашем селе 83 года назад, а особенно — к каким последствиям это привело.
Сегодня же даже никем не артикулируются (!) Цели Кремля по внедрению искусственного голода на этнических украинских землях.
А они же были совсем другие, чем в геноцида армян или евреев, и направлены не в полное истребление украинства, а именно в будущее Украины, в том числе и в наше настоящее.
Именно поэтому, не зная этого, невозможно даже понять причины эксклюзивной трагедии современной украинской нации и государственности.
Ведь если не будет установлена ​​его истинных причин, то с ней невозможно будет бороться.
Никакие зарубежные гранты и советники не помогут нам в этом, и конечной цели Голодомора в конце концов будет достигнуто — украинская нация и государство просто исчезнут в этом жестоком и быстроменяющемся мире.