Общественность предлагает новые подходы

Подход, предложенный специалистами института, называется восстановительным правосудием, наиболее распространена практика которого — медиация в уголовных делах. Это посредничество в урегулировании правового конфликта, наше правосудие называет преступлением.


Для несовершеннолетних это прежде всего возможность понять, что они совершили, и взять на себя ответственность за это. А дальше — попытаться компенсировать не только материальную, но и моральный ущерб. В процессе нарушитель должен осознать, почему он нанес ущерб другому, покаяться и попросить прощения и, если все удастся, получить прощение от пострадавшего.

По словам специалиста, существует три критерия, которые определяют медиабельнисть дела: если правонарушитель признает совершение преступления; если потерпевшая сторона соглашается попробовать процедуру примирения; добровольное участие в этом процессе обеих сторон.

— Никаких других ограничений здесь не должно быть, — отметил Роман Коваль. — Даже степень тяжести совершенного преступления не должен становиться критерием.

Так, специалисты института недавно проводили медиации по делу о ДТП с летальным исходом. И даже при таких сложных обстоятельствах им удавалось уговорить потерпевшая сторона выслушать и попытаться понять виновного, чистосердечное раскаяние которого имело следствием прощения и понимания.

Взглянуть в глаза обиженному просто

— Упечь правонарушителя за решетку, когда его вина доказана, абсолютно несложно, — продолжает Роман. — Но если он просто услышит приговор суда и его отправят в место отбывания наказания, то, наверное, никаких других эмоций, кроме злобы и отчаяния, не будет чувствовать. О каком осознание, а тем более признание вины и раскаяние не пойдет. Как и о том, что в дальнейшем он не совершит рецидива.

Несовершеннолетние же, которые прошли процедуру медиации, рассказывали, что смотреть в глаза потерпевшему, пытаться объяснить свои поступки и искренне покаяться морально совсем непросто. Это значительно труднее, чем молча находиться в суде, переложив ответственность за урегулирование конфликта на плечи адвоката. Однако это возможность попробовать объяснить свой поступок, донести до потерпевшей стороны свои истинные чувства и эмоции. А в большинстве малолетних правонарушителей, которые к тому же преступили закон впервые, это обычно самом деле искренние стыд, чувство вины и раскаяния.

По словам главы «Иститута мира и согласия», в странах Запада такая практика распространена давно. Заключается она в том, чтобы несовершеннолетние по возможности не проходили процесса уголовного судопроизводства. Ведь только несовершеннолетний правонарушитель признает свою вину берет на себя ответственность за содеянное и раскаивается, его дело сразу становится приоритетной для службы пробации, уголовных психологов и педагогов. А еще он получает помощь от медиатора, который помогает ему вместе с потерпевшей стороной согласовать условия, на которых будет возможно улаживания ущерба. То есть фактически соглашение о примирении.

Роман Коваль отметил, что теоретически украинское законодательство тоже позволяет такие процедуры. В отечественном Уголовно-процессуальном кодексе есть статья о производстве дел на основании соглашений, а в Уголовном — статьи, которые позволяют применять заключения, а меры исправительного характера к несовершеннолетним или наказания с испытательным сроком.

— Хотя эти практики применяют еще с 2004 года, делают у нас это пока только общественные организации. Ведь закон о медиации до сих пор не принято, хотя есть план действий по выполнению Национальной стратегии о правах человека, где четко определено, что должны его принять. (За последние 12 лет в ВР подано 6 законопроектов, ни один из которых депутаты не поддержали). Также должны разрабатывать и внедрять на уровне государства программы по восстановительному правосудию и ресоциализации несовершеннолетних. Эффективной помощи в этом общественность ждет прежде всего от Генеральной прокуратуры. Но пока в Украине для этого не хватает политической воли, — считает Роман Коваль.

Среди достижений последних лет он назвал значительное расширение круга профессионально обученных медиаторов-практиков. Они успешно работают, привлекая к урегулированию конфликтов не только высокое руководство, но и представителей общественности. Самые активные — в Киеве, Одессе, Харькове, Сумах, Виннице, Ковеле, Запорожье, Днепре и Белой Церкви.