Обреченный на эмиграцию: почему Александр Олесь не вернулся в Украину

«Александр Олесь должен быть перезахоронен в Украине. Лучшее место для этого — аллея почетных захоронений на Лукьяновском кладбище. Но решение этой конкретной проблемы не решает проблему в целом. По всему миру разбросаны могилы выдающихся украинский. Часть из них останется на месте и требовать совместной опеки местных украинских общин и Украинского государства. Часть предстоит перезахоронить в Украине из-за невозможности заниматься на месте нынешнего захоронения », — отметил глава Института национальной памяти Владимир Вятрович, реагируя на недавний скандальный инцидент с могилой украинского писателя Александра Олеся в Праге.
Однако наша статья не об опеке над захоронениями выдающихся украинский, а о некоторых других аспектах нашей истории.
Сын за отца

Депутат от Опоблоку Вадим Рабинович, сам того не желая, задел довольно болезненную тему. «Кто его пригласил в Украину за последние 10 лет? Кто с ним хоть раз разговаривал? Никто. Зато теперь давайте перезахоронят »- возмущался нардеп, имея в виду Александра Олеся, чье тело недавно принудительно эксгумированы в Праге.
Ошибка Рабиновича заключалась в том, что политик говорил о писателе как о своего современника. Однако Олесь умер еще в 1944 году.
Но что с ним было бы, если бы он вернулся в Украину в 1920-1930-1940-е годы? Скорее всего, ничего хорошего. До рождения будущего депутата Рабиновича, который появился на свет в 1953-м, поэт и прозаик Александр Олесь, наверное, не дожил бы.
Собственно, можно сказать, что Олесь таки вернулся в Украину своей плотью и кровью — вернулся в лице сына Олега Ольжича, которого убили. Сам Олесь был вынужден эмигрировать вскоре после октябрьского переворота. С 1919 года он живет в Будапеште, Вене, Берлине, Праге.
В 1923 году за границу выезжает жена Олеся с 16-летним сыном Олегом. Семья воссоединяется в Праге, где Олег учится, а позже — в 1930-м — защищает диссертацию на звание доктора философии.
Далее была долгая история с участием Олега Ольжича в Организации украинских националистов. В 1941-1942 гг., Как свидетельствуют источники, он жил в Киеве, где налаживал подпольную сеть ОУН. В 1942-м он перебрался во Львов, где два года назад — 25 мая 1944 года — Ольжича арестовало гестапо и отправили в концлагерь Заксенхаузен.
Сын Ольжича (также Олег, родился уже после его смерти), был убежден в том, что до ареста и смерти отца приложило рук НКВД, проведя эту операцию совместно с немецким гестапо.
Олега Ольжича были замучены в ночь на 10 июня 1944 года. Известие о смерти сына подкосила Александра Олеся. Он ненадолго пережил своего отпрыска — умер 22 июля 1944 года. Мать Ольжича и жена Олеся — Вера Свадковская — умерла в 1948-м. До недавнего времени могила супругов была на Ольшанском кладбище в Праге.
Несколько иное (но не менее трагическое) возвращение в родные пенаты выпало на долю Николая Вороного — писателя, переводчика, актера и режиссера. Вороной был одним из основателей Украинской Центральной Рады. С 1920 года — в эмиграции. А с 1926-го — снова в Украине.
По возвращению занимался не политикой, а исключительно искусством — преподавал в Харьковском музыкально-драматическом институте, затем работал в Киеве во Всеукраинском фотокиноуправление тому подобное.
Чисто гуманитарная и педагогическая деятельность Вороного не помешала большевистской власти предъявить ему обвинения как … польском шпиону. Первый арест Николая Вороного имел место в 1934, но тогда все бы обошлось.
Писателя было только выслан на Одесскую. А в 1938-м произошел второй арест и теперь уже — скоропалительный смертельный приговор. 7 июня 1938-го Вороной был расстрелян вместе с группой крестьян по приговору особой тройки УНКВД Одесской области.
Трагедия семьи Крушельницких

Опрометчиво доверившись советской власти, погибла целая семья Крушельницких. Отец, Антон Владиславович Крушельницкий, писатель, литературовед и педагог, после падения Украинской Народной Республики эмигрировал в Вену, но в 1934-м вернулся в Харьков и уже через год был арестован.
В 1935 году Крушельницкого-старшего, обвиняемого в подготовке террористических актов, был осужден на 10 лет лишения свободы и отправлен на Соловки. Но в 1937-м его дело пересмотрено и приговор изменен на расстрел.
Двух сыновей Антина — Ивана и Тараса — было уничтожено еще раньше. В конце 1934-го им, так же, как и отцу, было предъявлено обвинение в подготовке терактов и покушений на жизнь советских руководителей. Братьев (а вместе с ними еще почти три десятка «террористов») расстреляно в подвале киевского Октябрьского дворца.
В 1937 году в урочище Сандармох были расстреляны еще двое братьев Крушельницких — Богдан и Остап. Тогда же погибла и их сестра — Владимира, которая отбывала свой срок на Соловках и, согласно приговору, была расстреляна 25 ноября 1937-го.
Вместе с Владимиром в тот день казнили еще 509 человек. Своей смертью умерла только Мария Крушельницкая — жена Антона и мать Ивана, Тараса, Богдана, Остапа и Владимир. Летом 1935 года в Марии остановилось сердце.
Мартиролог потерь продолжают имена эмигрантов, неизвестных не только Вадиму Рабиновичу, но и рядовому читателю. Итак, кто еще составляет расстрелянной диаспору, которая решилась на переезд в Украину?
Василий Бобинский, участник военных действий в составе Украинской галицкой армии. Поэт, который одним из первых выступил в жанре эротического стихосложения.
Вернулся из Польши в Харьков в 1930 году, уже в 1933-м был арестован впервые и отправлен на строительство канала «Волга — Москва». В 1937-м — арестован второй раз, а в 1938-м — казнен.
Клим Полищук, писатель, автор исторических романов. Эмигрировал в 1920-м, вернулся в 1924-м. За пять лет спустя получил от советской власти 10 лет лагерей, а в 1937-м — расстрел.
Казнен все в том же Сандармоси — вместе с сыном упомянутого выше Николая Вороного Марком, а также с Николаем Зеровым. Арестована и заключена на 5 лет была и жена Полищука, Галина Мневська. После освобождения ей было запрещено возвращаться в Украину.
Мирослав Ирчан, поэт, прозаик, драматург. Подхорунжий в легионе Сечевых стрельцов во время Первой мировой войны. В 1922-1923 гг. Жил в Праге, впоследствии перебрался в Канаду. В 1932-м вернулся в Украину, а уже в 1933-м был арестован.
Далее все шло по отработанной схеме: сначала Ирчана приговорили к 10 годам заключения и оказался на Соловках (где вместе с Лесем Курбасом работал над постановкой спектаклей), а в 1937-м был расстрелян — якобы за организацию в лагере националистического движения.
Возвращение на Родину стоило жизни и писателю и переводчику Антину Павлюку (родился в 1899 году, эмигрировал в Чехию в 1922 году, приехал в Украину в 1932 году, где впоследствии был репрессирован и погиб в сталинских концлагерях).
А также и публицисту Филиппу Загоруйко, который в 1921 году был интернирован в Польшу, но вернулся в 1925 году, чтобы через восемь лет быть обвиненным в контрреволюционной деятельности и погибнуть.
вместо послесловия

Как видим, решение о возвращении в Украину оборачивалось для ее элиты фатальными последствиями. Конечно, речь идет об Украине, оккупированной советским режимом. К независимой Украине никто из перечисленных деятелей не имел шанса дожить через свой почтенный возраст.
А потомков тех, кто не дождался освобождения своего государства из-под коммунистического ига, вряд ли радует нынешнее состояние вещей.
То, что в современной Украине не нашлось 770 долларов для того, чтобы пролонгировать аренду могилы Александра Олеся на пражском кладбище, является большим позором.
Хорошо бы, чтобы, кроме позора, подобный случай стал бы и поводом делать выводы и спасать ситуацию с остальными захоронений выдающихся украинский в других государствах.
Как постскриптум отметим, что в ответ на информацию о принудительной эксгумацию могилы Александра Олеся Премьер-министр Украины Владимир Гройсман сообщил, что будет создана специальная межведомственная комиссия, которая будет заниматься вопросом перезахоронены выдающихся украинский.
А председатель Комитета по вопросам культуры и духовности Верховной Рады Николай Княжицкий считает, что такой инцидент стал возможным, потому что «было недостаточно внимания наших зарубежных миссий к захоронениям крупных Украинских и не было соответствующей политики, ведь это касается не только Александра Олеся».
И цитируемый выше Владимир Вятрович, и министр культуры Евгений Нищук единодушны в том, что опекой могил за рубежом должны заниматься дипломатические миссии, а государство должно выделять средства. Вот только государство, как почти всегда, оказалась в стороне проблемы. Как будет развиваться ситуация в дальнейшем — покажет время.